Ножницы Solingen («Зо́линген»)

Зо́линген (нем. Solingen) — город окружного подчинения («внерайонный город») в административном округе Дюссельдорф (федеральная земля Северный Рейн-Вестфалия, Германия). Является вторым по численности их четырёх больших городов Бергской земли. Расположен в географическом центре Бергской земли. Отнесён к категории больших городов Германии. Входит в городскую агломерацию «Рейнско-Рурский регион» — наиболее густонаселённую конурбацию Германии.


Город Золинген известен в мире как производитель высококачественных лезвий, ножей и других режущих инструментов. В Германии его имя (Solingen) защищено в качестве торговой марки с 1938 г. Сегодня защита имени обеспечивается общим законодательством об использовании торговых марок и конкретным законом под названием «Декрет о защите имени «Solingen» (Декрет о Золингене). 19 марта 2012 года город получил официальное название «Золинген — город лезвий» (Klingenstadt Solingen).

Начнем свой рассказ с глубины веков...
В бесконечно воевавших друг с другом средневековых королевствах, княжествах, герцогствах и графствах самым ходовым и дефицитным товаром было оружие, а потому в Европе и начали появляться поселения кузнецов-оружейников, специализировавшихся на ковке мечей и кинжалов. Отцы-основатели Золингена более тысячи лет назад выбрали долину реки Вуппер и не ошиблись. Быстрое течение могло крутить водяные колеса, приводить в движение точильные круги и вообще помогало оружейникам механизировать прочие нужные операции. Вуппер впадал в главную торговую артерию германских государств — Рейн. Но главное — неподалеку от Золингена добывали все необходимое для успешного ведения оружейного бизнеса: уголь, железную руду и свинец. Не хватало только самого главного — известности среди потребителей. Но и с этой проблемой золингенские мастера справились сравнительно легко. В те годы самым известным и лучшим считалось оружие из баварского города Нассау, на которое ставили клейма в виде штрихового рисунка бегущего волка. Такое оружие и стали с большим успехом подделывать мастера из Золенгена. Клинки из Нассау подделывали не только в Золингене, но оружейники с берегов Вуппера делали это дольше и беззастенчивее всех. Борьба нассаусцев с контрафактной продукцией никакого успеха не имела. Как правило, все обращения и увещевания золингенцы попросту игнорировали и продолжали ставить волчье клеймо на свои изделия. В последствии, по мере роста мастерства золингенских кузнецов и шлифовальщиков, рыцари и простые воины начали отличать и ценить боевую сталь из Золингена.

Однако настоящий успех золингенцам принесло сотрудничество с рыцарским орденом святого Иоанна Иерусалимского, больше известным теперь по названию его последнего владения — Мальты, то есть с Мальтийским орденом. Рыцари-иоанниты оценили перспективы Золингена и предложили поселению кузнецов свое покровительство и защиту.
Рыцарская "крыша" позволяла не только спокойно работать, но и получать постоянный и широкий сбыт для своей продукции. Золингенцы даже организовывали для партнеров мобильный сервис, отправляя вместе с рыцарями в походы нескольких своих мастеров. Ко всему прочему, оценив оружие в руках иоаннитов, в Золинген потянулись другие рыцари и простые воины. Вслед за доходами оружейников стал разрастаться и Золинген, превратившийся в 1424 году в город.

Конкурирующие оружейные города начали проигрывать Золингену по качеству клинков и кинжалов. А наступившая эра огнестрельного оружия не только не погубила бизнес золингенцев, но и помогла им занять исключительное положение на рынке холодного оружия. Золинген как производитель клинков продолжал получать и солидные государственные, и многочисленные частные заказы, в том числе и от коронованных особ. Известно, например, что несколько золингенских шпаг было в коллекции Петра I.

Мастера Золингена специализировались на отдельных видах изделий и работах, и по тому же принципу специализации объединялись в гильдии. Гильдии не только следили за качеством продукции, но и регулировали цены, определяя для каждого оружейника предельное количество изготавливаемых клинков или ножей. Гильдии следили и за тем, чтобы накопленные веками секреты производства не стали достоянием конкурентов. Мастерам, например, категорически запрещалось переселяться в другие места. А каждый новый ученик придирчиво изучался гильдейским начальством.

Как таковых фабрик, если не считать металлургических производств, в Золингене в те времена не существовало. Мастер получал у владельца фабрики заказ и материалы, которые обрабатывал в своей домашней мастерской. Хитрость заключалась в том, что контора фабрики одновременно была и питейным заведением. И хозяин угощал принесшего работу мастера сначала за свой счет, а затем в долг. Причем по негласным правилам зарплата не выдавалась до тех пор, пока работник не пропивал как минимум половину. В результате многие мастера часто поглядывали на сторону, чтобы вырваться из пьяной кабалы...

В гитлеровской Германии холодное оружие играло очень важную роль. Все слои населения, начиная с младшего школьного возраста (Гитлерюгенд) и заканчивая самой нацистской партией были объеденены общей идеей, каждая организация имела соответствующую ей атрибутику. Красивый кинжал, штык-нож или шпага составили важную часть немецкой национальной концепции (Einheit). К ним же относятся и печально известные кортики СС.

На протяжении существования Третьего Рейха более чем сотня фирм приняла участие в изготовлении практически бессчетного числа всех типов холодного оружия. Большая их часть, безусловно, располагалась на территории "Города Мечей", как поэтично именовали нацисты Золинген.

Однако, Россию и Золинген связывает не только история предметов периода Великой Отечественной войны, но и история становления производства холодного оружия на территории России.

Еще в эпоху Петра I и Екатерины II в Россию прибывало немалое количество немцев. Но первым из российских властителей, кому пришла в голову идея создать на Руси "филиал Золингена", был Павел I. Что именно подвигло императора на это решение, по всей видимости, навсегда останется загадкой. Возможно, что как ярый германофил он хотел вооружить русскую армию в точности как прусскую. Не исключено, что как великий магистр Мальтийского ордена Павел Петрович решил возобновить старые связи с золингенскими оружейниками. Впрочем, дальше разговоров и решения найти место для "русского Золингена" где-нибудь на Каме дело не пошло. Вскоре Павла I убили заговорщики, и его проект на несколько лет был забыт.

Нужда в золингенских оружейниках возникла вновь при Александре I. В феврале 1807 года он подписал указ о строительстве оружейной фабрики на Урале. Однако по русской традиции и строительство фабрики, и вербовка золингенских мастеров по разным причинам растянулись на годы. Только в 1811 году консультанту Юстиц-коллегии эстляндских и финляндских дел Гартману поручили ведение переговоров с оружейниками из Золингена, оказавшихся безрезультатными. И лишь два года спустя был найден подходящий для сманивания золингенских мастеров человек — главнокомандующий Златоустовскими заводами Г. Эверсман.

Поездка Эверсмана принесла первые положительные результаты. Он сделал золингенским мастерам предложение, от которого практически невозможно было отказаться. Мастеру предложили оплату 1500 рублей в год, что было в десять раз больше годовой зарплаты русских мастеров и гораздо больше того, что оружейники получали в Золингене. Если же мастер брался обучать русского ученика, то получал за это еще 500 рублей в год. В итоге немецкий мастер зарабатывал куда больше заводского начальства. Социальный пакет тоже поражал воображение своей обильностью. Согласившиеся переселиться немцы получали не только бесплатную казенную квартиру, но и дрова на ее отопление; лечение и обучение детей за счет казны; коров и лошадей в подарок, а также покосы и огороды в размере "сколько потребуется". В случае смерти оружейника его семья получала пенсию в половину его заработка, причем выплаты вопреки российским правилам сохранялись даже в том случае, если вдова вновь выходила замуж. Но самое главное — мастера и их дети освобождались от рекрутской повинности и всех существовавших в Российской империи видов налогов. Однако самым приятным для мастеров из Золингена пунктом их контракта оказалось то, что заключался он на пять лет. И мог быть продлен исключительно по желанию самого мастера (желания российской стороны не требовалось).

Первые золингенцы прибыли в Россию в 1814 году, но заплатившие за их переезд немалые казенные деньги чиновники к тому времени еще не решили, где же именно будет организована оружейная фабрика. Железоделательных производств на Урале хватало, оставалось лишь выбрать из всех мест наивыгоднейшее. Пока суд да дело, Эверсман привез переселенцев к себе, в г. Златоуст, где они мирно бездельничали, получая положенное им содержание. Только в 1815 году в Златоусте по настоянию Эверсман фабрика по производству белого оружия, как оно тогда называлось, была открыта.

В Золингене все это время велась массовая вербовка мастеров, которые, видимо получая письма о сказочных условиях на Урале, засобирались вместе с многочисленными чадами и домочадцами в Россию. В начале 1817 года в Златоусте работали уже 74 немца-оружейника, но в Золингене продолжали вербовать еще и еще.

Но это была только внешняя сторона жизни колонии золингеновских оружейников. Все их время вне работы поглощала борьба за сохранение и расширение льгот. Осевшие в Златоусте оружейники боролись за расширение прав с чисто немецким упорством. К примеру, вскоре после прибытия золингенцы добились введения для них отдельного немецкого суда, а также отказались подчиняться местному православному благочинию, что не сходило с рук никому, кроме них. Затем они решили расширить свое право не платить налоги. И снова добились успеха. Открытый ими в 1820 году клуб получил право торговать спиртным, не платя акцизов. Чтобы защититься от обесценивания денег, немцы отказались получать плату постоянно дешевеющими ассигнациями и, в итоге, когда в наличии у русской казны не хватало серебра, то жалование развозили по немецким домам мешками с медной монетой.

Для всех в Петербурге и Златоусте было очевидно, что никакой необходимости в дальнейшей работе немцев уже нет. Русские мастера всему научились и обходились казне в восемь раз дешевле, платя при этом все подати. Дошло до того, что немецкий юноша, поступая в обучение уже к русскому мастеру, получал гораздо больше своего учителя. Немецкая же община в Златоусте безостановочно заваливала высокие инстанции в Санкт-Петербурге своими жалобами и прошениями. И именно этим навредила себе. Их постоянное сутяжничество привело к тому, что их петиции перестали рассматривать, а часть оружейников вывели за штат Златоустовской фабрики.

На этом история золингенцев в России была окончена естественным путем: стариков немцев, с которыми были заключены кабальные для государства договоры, отправили на пенсию. Правда, они добились, чтобы пенсия равнялась их жалованью, и от них раз и навсегда откупились.

Возвращаться в Германию после 40 лет, проведенных в России, было некуда, да и незачем. И в скором времени русские золингенцы разъехались в разные концы российской империи...


До Великой Отечественной войны в СССР даже проводились выставки золингенских товаров. Но в действительности закупать эти довольно дорогие изделия для советских граждан было далеко не по карману. А вот купить лучшие в мире опасные бритвы в подарок родным, знакомым и, разумеется, начальству считали своим долгом почти все советские специалисты, командированные перед войной в Германию. Нередко бритвами из Золингена давали взятки или расплачивались за услуги.
Например, один из высокопоставленных советских работников, в войну, пытался вернуть свою дочь из эвакуации. И его приятель, зампрокурора РСФСР, запросил за беспрепятственную доставку ребенка золингенскую бритву.

В качестве трофея золингенские бритвы и ножи попадали советским солдатам и очень высоко ими ценились, а привезенные домой с фронта, еще долгие годы служили ветеранам верой и правдой.


Вот такую историю могут нам поведать старые ножницы с клеймом "Solingen"...