Военные действия на северо-западном направлении в начальный период войны

С первого дня боевых действий это направление стало ареной напряженных и ожесточенных сражений крупных группировок вооруженных сил обеих сторон. Здесь гитлеровское командование в короткие сроки стремилось добиться намеченных военно-политических целей, включавших захват Прибалтики и Ленинграда с базами и кораблями Краснознаменного Балтийского флота, овладение важнейшими районами советского Заполярья и создание выгодных стратегических условий для взаимодействия с группировкой войск, нацеленной на центральные районы нашей страны.

Планом “Барбаросса”, в частности, предусматривалось, что после рассечения нашего фронта в Белоруссии немецко-фашистской группировкой, выдвигавшейся из района Варшавы, создадутся “предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на север, с тем чтобы во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы...”.

Для нанесения внезапного удара по войскам в полосе Прибалтийского особого военного округа командование вермахта сосредоточило крупные силы в Восточной Пруссии, издавна являвшейся форпостом германского милитаризма. Здесь на фронте протяжением 230 км (от Балтийского моря до Гольдапа) развертывалась группа армий “Север” (18-я и 16-я полевые армии и 4-я танковая группа). Ее действия поддерживал 1-й воздушный флот. Южнее, от Гольдапа до Сувалок, на 70-км фронте сосредоточилась 3-я танковая группа и часть сил 9-й армии, входивших в группу армий “Центр”.

Всего немецко-фашистская группировка насчитывала 41 дивизию, в том числе 7 танковых и 6 моторизованных. Для наступления в Прибалтике агрессор привлек 655 тыс. человек, 7670 орудий и минометов, 1400 танков и 1070 самолетов. Средняя оперативная плотность врага составляла 7—8 км на дивизию, а советских войск — около 50 км, причем только на дивизию первой линии.

Вдоль границы Советского Союза с Норвегией и в северной части Финляндии дислоцировалась отдельная армия вермахта “Норвегия”, которая получила задачу захватить Мурманск и Кировскую железную дорогу севернее Беломорска.

В юго-восточной части Финляндии сосредоточились Карельская и Юго-Восточная финские армии. Карельская должна была захватить южные районы Карелии и встретиться с войсками группы армий “Север” на реке Свирь. Юго-Восточной ставилась задача овладеть Карельским перешейком, соединиться с немецкими войсками в районе Ленинграда и занять военно-морскую базу Ханко.

На северном участке развернулись 21 дивизия и 3 бригады врага. В них насчитывалось 325 тыс. человек, около 3200 орудий и минометов, 900 самолетов.

Войска Прибалтийского особого (командующий генерал-полковник Ф. И. Кузнецов) и Ленинградского (командующий генерал-лейтенант М. М. Попов) военных округов должны были не допустить вторжения агрессора из Восточной Пруссии и Финляндии и обеспечить отмобилизование и сосредоточение соответствующих сил на северо-западном направлении.

Краснознаменному Балтийскому флоту (командующий вице-адмирал В. Ф. Трибуц) предписывалось воспрепятствовать проникновению фашистских кораблей в Финский и Рижский заливы и высадке десантов.

Прибалтийским особым военным округом (с 22 июня — Северо-Западный фронт) в эшелон прикрытия сухопутной границы на фронте 300 км (от Балтийского моря До южных границ Литвы) выделялись две армии: 8-я (командующий генерал-майор П. П. Собенников) и 11-я (командующий генерал-лейтенант В. И. Морозов).

Вторые эшелоны армий прикрытия составляли 12-й и 3-й механизированные корпуса (командиры генерал-майор Н. М. Шестопалов, генерал-майор танковых войск А. В. Куркин). От них требовалось в случае прорыва агрессора нанесением контрударов уничтожить его и восстановить положение.

27-я армия (командующий генерал-майор Н. Э. Берзарин) находилась в глубине территории округа. Управление ее располагалось в Риге. 67-я, 16-я стрелковые дивизии и 3-я отдельная стрелковая бригада выделялись для охраны морского побережья совместно с силами военно-морских баз.

К 22 июня 1941 года в округе находилось 25 дивизий, в том числе 4 танковые и 2 моторизованные (см. табл.). Стрелковые соединения содержались по штатам мирного времени, а танковые и моторизованные не закончили формирование. На 1 июня 1941 г. средняя укомплектованность дивилий ПрибОВО составляла 8710 человек, численность же пехотных дивизий немецко-фашистских войск была доведена до штатов военного времени (16 850 человек).

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Ленинградский военный округ (с 24 июня — Северный фронт) в своем составе имел три армии: 14-ю (командующий генерал-лейтенант В. А. Фролов) на мурманском и кандалакшском направлениях, 7-ю (командующий генерал-лейтенант Ф. Д. Гореленко) на петрозаводском и 23-ю (командующий генерал-лейтенант П. С. Пшенников). Последняя прикрывала Ленинград с севера и запада. В округ входила 21 дивизия, в том числе 4 танковые и 2 моторизованные. Соединения, непосредственно занимавшие приграничные районы, были укомплектованы личным составом н материальной частью по штатам военного времени.

Основные события на северо-западном направлении с началом войны развернулись в Прибалтике (см. схему). На северном участке противник перешел в наступление в конце июня.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Соотношение сил и средств на 22 июня в полосе Северо-Западного фронта показано в таблице. Следует отметить, что немецко-фашистская группировка превосходила войска этого фронта по личному составу и артиллерии, а по танкам и самолетам сохраняла примерное равенство. Однако необходимо помнить, что в составе фронта имелось всего 109 танков новых марок (Т-34, KB). Основную массу (1284 ед.) составляли легкие танки БТ-7 и Т-26, принимавшие участие в советско-финляндской войне, с небольшим запасом моторесурсов и изношенной ходовой частью.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Вражеская группировка, сосредоточенная в Восточной Пруссии, насчитывала только 430 легких танков, а главную ударную силу составляли 749 модернизированных в 1940 году средних танков Т-3 и 210 танков новой тогда марки Т-4.

Анализ состояния противостоящих группировок показывает, что противник имел почти двойное превосходство в личном составе и полуторное в артиллерии. Качественное преимущество по основной массе танков и самолетов было также на стороне немецко-фашистских войск. Кроме того, гитлеровцы обладали двухлетним боевым опытом. За счет решительного массирования сил и средств на направлениях ударов враг образовал компактные ударные группировки, превосходившие соединения армий прикрытия на шяуляйском направлении в 5, а вильнюсском в 8 раз.

На Северо-Западном фронте не было создано ярко выраженной оборонительной группировки. Его командование ошибочно полагало,

что приграничное сражение будет вестись лишь частью сил (8-й и 11-й армиями прикрытия). Поэтому к 22 июня из всех войск фронта в боевую готовность приводятся только шесть стрелковых дивизий первого эшелона указанных армий и механизированные корпуса, рассредоточенные отдельными дивизиями по ряду направлений на фронте свыше 200 км. В лучшем положении находились соединения 8-й армии, занявшие оборонительные полосы в соответствии с планом прикрытия. Но и они не в полном объеме организовали систему огня и взаимодействие.

Стрелковые дивизии, не входившие в состав стрелковых корпусов (23, 126 и 11-я), а предназначенные в качестве резервов фронта или армий прикрытия, выдвигались к границе (приказ на их выдвижение был отдан 18 июня 1941 г.). Шесть дивизий трех территориальных корпусов (22-го эстонского, 24-го латышского, 29-го литовского) оставались в лагерях или местах постоянной дислокации.

Сложившаяся к началу войны группировка войск Северо-Западного фронта не обеспечивала отражение массированных ударов агрессора. Стрелковые дивизии первого эшелона армий прикрытия, растянутые на широком фронте, не могли длительно сопротивляться. Выдвигаемые же из глубины резервы не успевали оказать им поддержку, так как опаздывали с прибытием в назначенные районы на 3—5 суток. Учитывая создавшиеся условия, нецелесообразно было подтягивать резервы к государственной границе, а следовало, на наш взгляд, сосредоточивать их на рубежах Немана и Западной Двины.

К боевым действиям на северном участке противостоящие стороны приступили 29 июня. Следовательно, развертывание войск Северного фронта проходило в основном в сроки, предусмотренные планом прикрытия.

Военные действия в Прибалтике начались на рассвете 22 июня сильным артиллерийским обстрелом. Одновременно гитлеровская авиация подвергла бомбардировкам узлы связи, 11 аэродромов, порты и крупные железнодорожные станции.

Удар огромной силы уже в первый день войны расколол фронт советских войск. К 12 часам 4-я танковая группа врага пробила брешь в обороне на стыке 8-й и 11-й армий. Наибольшего успеха противнику удалось добиться в полосе 11-й армии, где 3-я танковая группа рассекла наши боевые порядки. Передовые части этой танковой группы переправились через реку Неман южнее Каунаса, продвинувшись за день на 60 км. Соединения 11-й А, потерявшие связь со штабом, вынуждены были с потерями неорганизованно и поспешно отступать на Каунас и Вильнюс.

В создавшейся обстановке командование и штаб Северо-Западного фронта не имели полного представления о положении своих войск и направлении вражеских ударов, не могли своевременно и оперативно влиять на развитие событий.

“Не было никаких признаков целеустремленного и планового руководства войсками противника в целом, — указывается в отчетных документах 3-й танковой группы, — сопротивление оказывалось отдельными разобщенными друг от друга вражескими группами. Многочисленные укрепления были недостаточно обеспечены гарнизонами или же не имели их вовсе. Там, где противник встречался, он оказывал ожесточенное и храброе сопротивление, стоял насмерть”.

Пытаясь восстановить утраченное положение на государственной границе, командующий фронтом в 9 ч 45 мин 22 июня отдал приказ 12-му и 3-му механизированным корпусам осуществить контрудары по тильзитской группировке фашистов, прорвавшейся в полосе 8-й армии. Однако, как нам представляется, обстановка требовала в первую очередь нанести удар по наиболее опасной вражеской группировке, беспрепятственно продвигавшейся на Вильнюс. Следовало привлечь 3-й механизированный корпус, 12-ю, 126-ю, а также 23-ю, подходившую к району боевых действий из глубины, стрелковые дивизии. К сожалению, этого сделано не было и агрессор получил возможность развивать наступление на литовскую столицу.

Вечером 22 июня на Северо-Западном фронте из числа войск, находившихся в приграничной полосе, оставались не введенными в сражение десять дивизий: в полосе 8-й армии — 12-й механизированный корпус и выгружавшаяся в районе Шяуляй 11-я стрелковая дивизия; в полосе 11-й армии — 3-й механизированный корпус (без 5-й танковой дивизии) и четыре стрелковые дивизии.

Анализируя итоги первого дня боевых действий, следует отметить, что командующие армиями и фронтом, их штабы вследствие систематического нарушения связи оказались не в состоянии правильно оценить обстановку, быстро принять необходимое решение и организовать управление.

Выдвигавшиеся из глубины соединения и части вводились в сражение с ходу, без достаточного количества артиллерии и боеприпасов, авиационного прикрытия. Противник с воздуха обнаруживал колонны на подходе к полю боя, и его воздушные силы наносили по ним мощные удары. Так, утром 22 июня сильной бомбардировке подверглась 48-я стрелковая дивизия, направлявшаяся походным порядком к государственной границе для усиления обороны на шяуляйском направлении. Она не имела средств противовоздушной обороны, а личный состав при себе боеприпасов, поскольку соединение ориентировалось на проведение учений. Во второй половине Дня 22 июня в районе Эржвилкас она была внезапно атакована танками, прорвавшимися со стороны Таураге. В результате дивизия потеряла 70 %. своего состава.

Таким образом, вводимые в сражение разновременно и по частям стрелковые соединения не могли существенно замедлить продвижение немецко-фашистских танковых группировок и причинить им значительный урон.

23 июня противник продолжал развивать наступление. 8-я и 11-я армии прикрытия понесли большие потери и отходили по расходящимся направлениям. В стыке Северо-Западного и Западного фронтов образовалась брешь шириной до 130 км, которую нечем было закрыть.

Контрудар 12-го и 3-го механизированных корпусов, осуществленный 23—24 июня, вследствие плохой организации и обеспечения свелся к поспешным, несогласованным по месту и времени действиям. Его результаты оказались незначительными, а потери в танках велики. В 12-м механизированном корпусе к 29 июня они составили до 80 % материальной части.

ВВС Северо-Западного фронта за первые три дня войны лишились 921 самолета.

Последствия первых вражеских ударов для войск фронта были крайне тяжелыми. Уже 23 июня с севера и юга 11-ю армию, прикрывавшую Каунас и Вильнюс, обошли танковые части противника. Армии прикрытия начали беспорядочный отход. Вместе с ними двигались до 60 тыс. невооруженных строительных рабочих, а также беженцы приграничной полосы, что усугубляло общие трудности. Авиадесанты и диверсионные группы нарушали деятельность тыла и выводили из строя проводные средства связи.

Система управления оказалась расстроенной. Штабу фронта 24 июня удалось сохранить проводную связь только с Москвой и 8-й армией. В работе радиосвязи из-за создаваемых врагом помех возникали перебои. Почти полностью прекратился подвоз боеприпасов и горючего.

Обстановка диктовала проведение решительных мероприятий командованием фронта и армий по ликвидации прорыва противника. Однако, не имея резервов и потеряв управление, восстановить положение и предотвратить отход 8-й и 11-й армий не представлялось возможным.

В целом основная задача — задержать врага в приграничной полосе и обеспечить развертывание главных сил — войсками фронта выполнена не была. Не удались попытки и ликвидировать глубокие прорывы вражеских танков на важнейших направлениях.

25 июня командующий фронтом получил директиву Ставки Главного Командования, потребовавшей организовать оборону силами отходящих объединений, резервами и соединениями второго эшелона по Западной Двине. Из резерва Ставки к этому рубежу выдвигался 21-й механизированный корпус (командир генерал-майор Д. Д. Лелюшенко), который своевременно занять оборону не успел, так как противник 26 июня крупными силами форсировал реку в районе Двинска. Не сумела выйти и организовать оборону на водном рубеже и 27-я армия (второй эшелон фронта). 26 июня ее соединения атаковал 56-й моторизованный корпус вермахта.

Отходившие же советские войска оказались в тяжелом положении. 3-й механизированный корпус находился в окружении. 12-й механизированный корпус (с 1 июля 1941 г. командир полковник В. Я. Гринберг) вел боевые действия совместно с частями 8-й армии. Командующий фронтом сведениями о нем не располагал и считал, что корпус также окружен.

Плохо управляемые соединения 11-й армии с боями пробивались в направлении Полоцка. К этому времени армия потеряла до 75 % боевой техники и примерно 60 % личного состава . Связь с ней отсутствовала. Ее местонахождение стало известно только к вечеру 30 июня. Начальник Генерального штаба генерал армии Г. К. Жуков телеграфировал командующему Северо-Западным фронтом: “В районе ст. Довгилишки, Колтыняны, леса западнее Свенцяны найдена 11-я армия Северо-Западного фронта, отходящая из района Каунас. Армия не имеет горючего, снарядов, продфуража. Армия не знает обстановки и что ей делать.

Ставка Главного Командования приказала под вашу личную ответственность немедленно организовать вывод этой армии из района Свенцяны в район севернее Дисны...”.

Чтобы восстановить фронт, важно было удержать оборонительный рубеж по правому берегу Западной Двины. Однако сдержать натиск сильных подвижных группировок противника здесь не удалось. 26 июня враг с ходу форсировал Западную Двину у Даугавпилса, 29 июня — у Екабпилса, а 30 июня — у Риги.

Предвидя возможность такого прорыва. Ставка 29 июня приказала командующему Северо-Западным фронтом одновременно с организацией обороны по ней подготовить и занять рубеж по реке Великой, опираясь при этом на ранее созданные укрепленные районы в Пскове и Острове. Для усиления на указанное направление из резерва Ставки и Северного фронта прибывал ряд соединений (41 ск, 235 сд, 1 мк).

30 июня генерал-полковник Ф. И. Кузнецов (30 июня командующим фронтом назначен генерал-майор П. П. Собенников, однако до 4 июля войсками фронта продолжал командовать Ф. И. Кузнецов) отдал приказ войскам, оборонявшим правый берег Западней Двины, на отход в Псковский, Островский и Себежский укрепленные районы. В ходе отступления командование фронта отменило все ранее отданные распоряжения и потребовало перехода с утра 2 июля в наступление с целью восстановления обороны. Быстрая и неожиданная смена решений без учета времени, имевшегося для их выполнения, привела к тому, что 2 июля войска находились в движении, не готовые к каким-либо действиям. Этим воспользовался противник, и утром того же дня нанес удар в стык между 8-й и 27-й армиями. В связи с угрозой его прорыва в районе Острова и Пскова и для создания глубоко эшелонированной обороны на дальних подступах к Ленинграду Ставка 4 июля приказала привлечь для защиты города часть сил Северного фронта, объединенных в Лужскую оперативную группу, под командованием генерал-лейтенанта К. П. Пядышева. К 10 июля на лужский рубеж обороны, протянувшийся по реке Луге от Финского залива до озера Ильмень, вышли четыре стрелковые дивизии, три дивизии народного ополчения, ленинградское пехотное училище и отдельная горно-стрелковая бригада.

Боевые действия на линии укрепленных районов по реке Великой также не дали ожидаемых результатов. Отходившие соединения, опаздывая с выходом в назначенные им районы, не успевали оборудовать оборонительные позиции. Укрепленные же районы были разоружены в связи со строительством новых — по государственной границе. Задерживались с подходом и резервы Верховного Командования. Подвижные вражеские группировки опережали их, используя разрывы между отходившими войсками. 6 июля передовые части 4-й танковой группы фашистов захватили Остров, 9 июля — Псков. Создалась угроза прорыва соединений группы армий “Север” к Ленинграду.

На Севере боевые действия начались 29 июня переходом в наступление левофланговых соединений гитлеровской армии “Норвегия” на мурманском направлении, а 30-го — финских войск на ухтинском. 1 июля враг нанес удар из района Куолаярви на Кандалакшу.

В результате упорных боев 14-я армия отошла на отдельных участках от границы на 20—30 км и к середине июля 1941 года остановила противника на всех направлениях. В последующем боевые действия здесь носили местный характер и существенно на стратегическую обстановку, сложившуюся на советско-германском фронте, не влияли.

Таким образом, оборонительная операция Северо-Западного фронта в Прибалтике закончилась неудачей. За первые 18 дней войны советские войска отступили на глубину до 450 км. Почти вся Прибалтика оказалась оккупированной. Командованию фронта не удалось создать оборонительную группировку, способную отразить удар агрессора. В то время как руководство вермахта сосредоточило на главных направлениях сильные компактные ударные группировки, соединения фронта были рассредоточены в широкой полосе на большую глубину и имели низкие оперативные плотности.

Боевые действия в операции отличались высокой динамичностью, быстрыми и резкими изменениями обстановки, отсутствием сплошной линии фронта. Контрудар силами двух мехкорпусов и подходивших к полю сражения резервов не дал желаемого результата.

Значительную роль в неудачном исходе оборонительной операции в Прибалтике сыграли нетвердое управление войсками командованием фронта и его ошибки в оценке обстановки и принятии решения. Ориентация на проводные средства связи себя не оправдала. После первых же ударов авиации противника и действий его диверсионных групп были выведены из строя постоянные линии связи. Тем самым штабы лишились возможности осуществлять управление. Ограниченное количество радиостанций, отсутствие необходимых навыков у командного состава в применении радиосредств не позволили организовать безотказную работу радиосвязи. Из-за запоздалой или искаженной информации решения, принимаемые командующими фронтом и армиями, часто не соответствовали складывавшейся обстановке.

При организации обороны недостаточно использовались такие естественные рубежи, как крупные реки и межозерные дефиле. Поэтому войска фронта не сумели закрепиться на реках Неман, Западная Двина, Великая. Оборона здесь была очаговой и характеризовалась линейным расположением соединений, наличием больших разрывов и открытых флангов в оперативном построении, слабым инженерным оборудованием местности при нехватке противотанковых средств. Несмотря на стойкость и упорство личного состава, оборонявшиеся оказались не в состоянии отразить массированные удары превосходящих сил танков, мотопехоты и авиации противника. Переход армий и дивизий к занятию промежуточных рубежей осуществлялся в условиях отхода под постоянным воздействием врага, при отсутствии времени на подготовку к боевым действиям.

В ходе обороны наиболее трудной задачей являлось удержание тактической зоны. Немецко-фашистские войска, обладая превосходством в силах и средствах на избранных направлениях, сравнительно быстро преодолевали сопротивление наших соединений и объединений. После прорыва противником тактической зоны нарушалась оперативная устойчивость обороны, образовывались открытые фланги и разрывы между соединениями и объединениями. В этих условиях мы вынуждены были отходить. Такой характер действий сочетался с последовательным оказанием сопротивления на ряде рубежей и борьбой за выход из-под угрозы окружения. В то же время непрерывное отступление в первые недели войны вызывало деморализацию личного состава, боязнь окружения. Не чувствуя локтевой связи соседей, некоторые части оставляли позиции и отходили, даже если противник наступал равными или меньшими силами.

Обстановка требовала от командующих (командиров) и штабов резкого улучшения управления войсками, умения быстро маневрировать имевшимися средствами, ведения активной разведки противника, умелого сбережения сил и одновременно изматывания врага и нанесения ему возможно больших потерь. В тяжелых боях дорогой ценой приобретался боевой опыт командным составом. В Прибалтике на полях сражений прошел суровую проверку на зрелость полковник И. Д. Черняховский, ставший одним из талантливых военачальников Великой Отечественной войны. Части 28-й танковой дивизии под его командованием контратакой не только остановили врага в районе Калтиненай, но и вклинились в его боевые порядки на 5 км, уничтожив при этом 14 танков, 20 орудий и до батальона пехоты. Юго-западнее Шяуляя они героически сдерживали яростный натиск противника и обеспечили отход 8-й армии на рубеж Западной Двины.

Трудные условия, сложившиеся на северо-западном направлении, не позволили осуществить развертывание армейского и фронтового тыла. Войска вынуждены были обороняться без тылов, которые по мере формирования уже в ходе боевых действий с большим опозданием прибывали в состав фронтов, армий и дивизий. Местонахождение многих складов оставалось неизвестно частям и соединениям. Из-за отсутствия организованного тыла последние испытывали острый недостаток в боеприпасах и горючем. В начале июля 1941 года в войсках Северо-Западного фронта количество боеприпасов не превышало 0,6— 0,8 бк.

Оборонительная операция в Прибалтике проводилась при участии Краснознаменного Балтийского флота, который действовал в обстановке господства авиации противника и непрерывно усиливавшейся минной опасности. Главной его задачей с началом войны являлась оборона военно-морских баз и районов побережья, которым угрожал захват с суши.

После подхода стратегических резервов и занятия лужского рубежа обороны действия войск на северо-западном направлении с 10 июля переросли в Ленинградскую стратегическую оборонительную операцию, в ее ходе постепенно наметился перелом в ведении оборонительных действий на этом важном стратегическом направлении.

Кандидат исторических наук, полковник Б. Н. Петров.